Останутся ли памятки старины, если не уберечь их от подводной «золотой лихорадки»

Покоящийся на морском дне корабль – это своеобразное послание из прошлого. А подводные золотоискатели в поисках сокровищ взрывают их, уничтожая все, что имеет хоть какую-то историческую ценность. И такое противостояние историков и авантюристов ведется уже десятилетия. Но все чаще и чаще раздаются призывы ученых. что на место противостояния, должно занять сотрудничество, которое исключит «браконьерский» подводный промысел. Однако ученые вряд ли смогут вести поиски без браконьерских капиталов. Да и сами «золотоискатели» все чаще обращаются за помощью ученых. Так , например, акционерное общество "Одиссей мэрин эксплорейшн", которое сегодня является ведущей в мире компанией по коммерческому поиску пропавших судов, под руководством американца Грэга Стемма , совместно с учеными провели поиск и подняли с морского дна обломки испанского галеона «Тортуга», который затонул в средние века. Сейчас компания занята поисками британского корабля «Кембридж», которое затонуло с грузом золота в Средиземном море. Любой поиск связан с финансовым риском, а сотрудничество с учеными этот риск несколько уменьшает. Но дело не только в риске. Если кто-то поднимает затонувшие сокровища, то в дело сразу же вступают юристы. И если судно лежит в 24-мильной прибрежной зоне государства, то оно и судьбу сокровищ решает. Частенько оно забирает себе половину или четвертую часть. Если же сокровища найдены международных водах, то все действие будут подчинены Брюссельской конвенции 1910 года, которая гласит, что если судно бесхозное, то все принадлежит, что удается найти принадлежит поискавикам. Но доказать, что судно бесхозное очень часто становится сложно, так как находятся родственники или потомки тех, кто затонул на том или ином найденном корабле. И тяжбы, направленные в суд длятся годами.