«Толоса»

«Толоса» был испанский галион. Он затонул у берегов Гаити во время сильного урагана. Вместе с кораблем погибли 500 человек. В июле 1724 года «Толоса» вместе с «Нуэстра Сеньора де Гваделупе» вышли в море из порта Кадис , что в Испании. Путь их лежал в Мексику, в Веракрус, минуя Гаванну. Оба корабля выполняли королевскую миссию, они должны были доставить партию ртути, которая применялась для очистки золота и серебра, которые добывались в шахтах Мексики. В те времена, ртуть была очень важна при извлечении сокровищ Нового Света, что на нее была объявлена королевская монополия испанской короны. На бортах обоих кораблей находилось 400 тонн «живого металла». Этого количества было достаточно, что бы обеспечить бесперебойную работу шахты на год. Оба корабля были оснащены пушками. В общей сложности их было сто сорок четыре. Времена были очень не спокойные , и наличие корабельных пушек считалось просто необходимым. Под такой, казалось бы, надежной охраной на кораблях путешествовало более 1200 человек пассажиров и команды, надеявшихся благополучно миновать враждебные морские территории. Но в ночь на 24 августа почти у входа в залив Самана, который расположен на севере Гаитина судна налетел ураган. Весь день ветер усиливался, и ближе к вечеру стало понятно, что обе команды ждут большие неприятности. Дон Франсиско Барреро-и-Пелаес - старший офицер «Гваделупе», серебряный мастер, ответственный за ценный метал, да и просто опытный моряк отдавал себе отчет в том, что, вместе с громадами волн, бьющихся о борт судна, срывающих пушки, пришла их гибель. Но все те же волны, наигравшись с кораблем, снеся с палуб все, включая мачты, выбросили «Гваделупе» на мель в заливе Самана. Фактически, «живое серебро» оказалось спасительным для судна Дона Франсиско Барреро-и-Пелаес. Его хранили гораздо ниже ватерлинии, над самым килем, что придало дополнительную устойчивость кораблю, а те двести пятьдесят тонн ртути, просто придавили судно к песчаному дну. Когда шторм закончился ,оказалось, что пятьсот пятьдесят человек спаслись. «Толоса» же больше никто не видел.